Преподобный Иоанн Дамаскин - отец церкви, филосов и богослов. Им был составлен Октоих и большое количество канонов, тропарей, кондаков и стихир. Согласно житию, старец, в послушании которого находился св. Иоанн, запретил ему писать. Св. Иоанн выполнял приказание старца, но однажды в монастыре умер инок, и брат умершего стал умолять Иоанна написать что-либо, чтобы помочь ему утешиться. Так были созданы погребальные стихиры. Житие говорит, что за ослушание старец хотел выгнать св. Иоанна, но Сама Божия Матерь вступилась за певца. Она явилась во сне старцу и сказала: "Зачем ты мешаешь Иоанну? У него гусли пророка, он поет песни Давида и воспевает новые песни Господу Богу". 
   Текст погребальных стихир достаточно сложен для понимания, поэтому они приводятся с параллельным русским переводом. 

   Кая житейская сладость пребывает печали непричастна; кая ли слава стоит на земли непреложна; вся сени немощнейша, вся соний прелестнейша: единем мгновением, и вся сия смерть приемлет. Но во свете, Христе, лица Твоего и с наслаждении Твоея красоты, егоже избрал еси, упокой, яко человеколюбец. 
   Какая житейская радость не смешана с горем? Какая слава стоит на земле непоколебимо? Все ничтожнее тени; все обманчивее сновидений: одно мгновение - и смерть все отнимает. Но, Христе, как Человеколюбец упокой того, кого Ты избрал Себе, во свете лица Твоего и в наслаждении красотою Твоею. 

   Увы мне, яковый подвиг имать душа разлучающися от телесе! Увы, тогда колико слезит и несть помилуяй ю! Ко Ангелом очи возводящи, бездельно молится: к человеком руце простирающи, не имать помогающаго. Темже, возлюбленнии мои братие, помысливше нашу краткую жизнь, преставленному упокоения от Христа просим, и душам нашим велию милость. 
   О, как страдает душа, разлучаясь с телом! О, сколько она проливает в это время слез, и некому ее пожалеть! Обращает она взоры ко Ангелам - и напрасно молит (их); простирает руки к людям - и некому помочь. Поэтому, возлюбленнии мои братья, уразумев краткость нашей жизни, попросим у Христа переселившемуся (от нас) упокоения, а своим душам - великой милости. 

   Вся суета человеческая, елика не пребывают по смерти: не пребывает богатство, ни сшествует слава: пришедшей бо смерти, сия вся потребишася. Темже Христу Безсмертному возопиим: преставленнаго от нас упокой, идеже всех есть веселящихся жилище. 
   Все человеческое, что не остается после смерти, - ничтожество: не остается (с человеком) богатство, не сопутствует (ему) слава. Только придет смерть - и все это исчезло. Поэтому воскликнем бессмертному Христу: "Упокой переселившегося от нас там, где жилище всех радующихся.

   Где есть мирское пристрастие; где есть привременных мечтание; где есть злато и сребро; где есть рабов множество и молва; вся персть, вся пепел, вся сень. Но приидите, возопиим Безсмертному Царю: Господи, вечных Твоих благ сподоби преставльшагося от нас, упокояя его в нестареющемся блаженстве Твоем. 
   Где привязанность к миру? Где мечты о скоропроходящих (благах)? Где золото и серебро? Где множество шумных слуг? Все - прах, все - пепел, все - призрак. Но приходите, воскликнем бессмертному Царю: "Господи, удостой переселившегося от нас вечных Твоих благ, упокой его в неувядающем блаженстве Твоем!" 

   Помянух пророка вопиюща: аз есмь земля и пепел. И паки разсмотрих во гробех, и видех кости обнажены, и рех: убо кто есть царь, или воин, или богат, или убог, или праведник, или грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего. 
   Вспомнил я пророка, воскликнувшего; " Я - земля и пепел!" И потом всмотрелся я в могилы, увидел голые кости и сказал (себе): "Кто же здесь царь, кто (простой) воин? Кто богатый и нищий, праведник и грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего!" 

   Начаток мне и состав зиждительное Твое бысть повеление: восхотев бо от невидимаго же и видимаго жива мя составити естества, от земли тело мое создал еси, дал же ми еси душу Божественным Твоим животворящим вдохновением. Темже, Христе, раба Твоего во стране живущих, в селении праведных упокой. 
   Началом существа моего было Твое творческое повеление; ибо, восхотев составить меня живым из невидимого (начала) и видимой пироды, Ты создал мое тело из земли, а душу дал мне, вдохнув ее Твоим Божественным и дающим жизнь дуновением. Поэтому, Христе, упокой раба Твоего в стране живых, в жилищах праведников! 

   По образу Твоему и по подобию создавый в начале человека, в раи поставил еси владети Твоими тварьми: завистию же диаволею прельстився, снеди причастися, заповедей Твоих преступник быв. Темже паки в землю, от неяже взят бысть, осудил еси возвратитися, Господи, и испросити у Тебе упокоение. 
   Создавши в начале человека по образу Твоему и по подобию, Ты поселил его в раю, чтобы он владел Твоими тварями. Но, обольщенный завистью диавола, он вкусил (запрещенной) пищи, сделавшись (таким образом) нарушителем заповедей Твоих. Поэтому, Господи, Ты назначил ему в наказание возвратиться в землю и просить у Тебя упокоения. 

   Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть и вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, безславну, не имущую вида. О чудесе! Что сие еже о нас бысть таинство; како предахомся тлению; воистинну Бога повелением, якоже писано есть, подающаго преставльшемуся упокоение. 
   Я плачу и рыдаю всякий раз, как помыслю о смерти и увижу лежащую во гробу созданную по образу Божию красоту нашу безобразной, бесславной, не имеющей (никакого) вида. Какое чудо! Что за таинственное явление с нами? Как предались мы разложению? Как соединились со смертию? Воистинну это, как сказано в Писании, по повелению Бога, дающего упокоение ушедшему (от нас). 

   В поэме А.К. Толстого "Иоанн Дамаскин" содержится прекрасное переложение этих стихир. Являясь художественным текстом, переложение, естественно, не стремится к буквальному следованию оригиналу.